Информационный проект "К. Тимирязев: великий разум и великая душа". К.А. Тимирязев - ученые биологи - Ученые биологи - Каталог статей - Учимся вместе

Климент Аркадьевич Тимирязев родился 25 мая (3 июня) 1843 года в Санкт-Петербурге. Отец был потомственным дворянином, служил начальником Санкт-Петербургского таможенного округа. Тимирязев получил отличное домашнее образование и в 1860 году стал студентом-юристом Санкт-Петербургского университета. Почти сразу перевелся на естественное отделение физико-математического факультета. В 1861-м был отчислен из-за участия в студенческом движении. Через год допущен к обучению в качестве вольнослушателя. В 1866 году окончил университет, получил степень кандидата. В 1868-м началась научная карьера Тимирязева: он опубликовал свою первую работу по изучению фотосинтеза и отправился за границу, где работал в лабораториях крупных физиков, химиков, ботаников. В 1871 году защитил магистерскую диссертацию, устроился работать в Петровскую сельскохозяйственную академию близ Москвы. В 1875-м стал доктором ботаники, с 1877-го читал лекции в Императорском Московском университете. Работал над проблемами фотосинтеза, активно применял научные достижения на практике. Стал членом-корреспондентом Санкт-Петербургской академии наук, был членом многих зарубежных научных обществ и учебных заведений. В 1911 году по политическим причинам ушел из университета. Тимирязев приветствовал Октябрьскую революцию, так как был убежденным республиканцем. Умер Климент Тимирязев 28 апреля 1920 года в Москве.

В начале XIX века ученые имели несколько смутное представление о том, какие процессы происходят в растениях. Сначала стало известно, что растения выделяют кислород, потом выяснилось, что кислород выделяется, только если они находятся на свету. Чуть позже было установлено, что в растениях образуются органические вещества, а отвечает за этот процесс особый пигмент, содержащийся в зеленых листьях, - хлорофилл.

А какую же роль в изучении фотосинтеза сыграл русский ученый Климент Аркадьевич Тимирязев? Одну из самых главных - он установил, что именно зеленый пигмент хлорофилл является главным звеном в процессе фотосинтеза. Он же доказал, что скорость и эффективность процесса фотосинтеза различны при освещении растений светом разного спектрального состава (в красных и синих лучах все реакции идут наиболее быстро и эффективно, а в желтых фотосинтез идет гораздо хуже) и что в растениях происходит реакция разложения углекислого газа именно под действием света.

Тимирязев первым изучил самые важные свойства хлорофилла, его состав и взаимодействие со световыми лучами, установил, как с помощью хлорофилла происходят реакции деления углекислоты на углерод и кислород. Как в общем случае протекает реакция фотосинтеза? Из названия явствует («фото» с греческого «свет», а «синтез» - «совмещение»), что только под действием света. Если говорить о локализации процессов фотосинтеза, то они происходят в особых органеллах растительной клетки - хлоропластах, где сосредоточен весь хлорофилл. В хлоропласты поступают углекислый газ и вода, распадающиеся на составные части (водород, углерод, кислород), из которых и синтезируются органические вещества. Все они имеют огромное значение для всего живого на нашей планете, так как являются первичными во всех пищевых цепочках. На эту важнейшую роль фотосинтеза и, соответственно, растений указал Тимирязев.

Климент Тимирязев был не только ученым-теоретиком, но и прекрасным практиком, причем весьма разносторонним. Ученый, работавший во многих областях ботаники, старался применить результаты своих работ на деле, создавал уникальные по тем временам установки и приборы, обладающие высокой чувствительностью и точностью. С их помощью Тимирязевым и были установлены многие факты о фотосинтезе.

Всю свою жизнь Климент Аркадьевич занимался проблемой фотосинтеза, предлагал новые гипотезы, экспериментально подтверждал теории. Его наработки в этой области активно использовали исследователи, работавшие много позже. Всемирная слава пришла к ученому при жизни, а результаты его трудов составляют базу современных знаний об удивительном процессе фотосинтеза.

Работы Тимирязева служили для дальнейших открытий в области фотосинтеза. Так, с помощью углекислого газа с мечеными атомами углерода американскому биохимику Мелвину Кальвину удалось выяснить химию усвоения углекислого газа, так называемый цикл Кальвина. Это, в свою очередь, послужило толчком для дальнейшего развития сельского хозяйства: изменение условий среды позволяет регулировать соотношение продуктов фотосинтеза и создавать условия для оптимального развития растений.

(1843-1920) русский естествоиспытатель-дарвинист

Климент Аркадьевич Тимирязев родился 22 мая 1843 г. в Петербурге в дворянской семье. Первоначальное образование получил в семье, а в 1860 г. поступил на естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Но вскоре был из него исключен за отказ подписать заявление о том, что студенты обещают не заниматься антиправительственной деятельностью. Но университет он все же окончил, правда не студентом, а вольнослушателем, и за выпускную работу ему присудили золотую медаль.

По окончании университета Климент Тимирязев уехал за границу, сначала в Германию, а позже во Францию, где работал в лабораториях выдающихся ученых: Германа Гельмгольца , Г. Кирхгофа, П. Бэртло. Весной 1871 г. ученый защитил в Петербургском университете магистерскую диссертацию «Спектральный анализ хлорофилла» и стал руководителем кафедры ботаники в Петровской земледельческой и лесной сельскохозяйственной академии в Москве (ныне Московская сельскохозяйственная академия имени Климента Аркадьевича Тимирязева).

Позже он был приглашен Московским университетом на кафедру анатомии и физиологии растений.

Более 30 лет посвятил Климент Тимирязев разработке важнейших вопросов биологии, например, роли солнечного света в создании земным растением органического вещества. В результате длительного изучения спектра поглощения у зеленого пигмента хлорофилла ученый установил, что наиболее интенсивно поглощаются красные и несколько слабее сине-фиолетовые лучи. Кроме того, выяснилось, что хлорофилл не только поглощает свет, но и химически участвует в самом процессе фотосинтеза. Современная наука окончательно подтвердила выводы ученого.

Однако главная научная заслуга Климента Тимирязева заключается в доказательстве того, что величайший закон природы - закон сохранения энергии - распространяется и на процесс фотосинтеза, а следовательно, и на живую природу. Разработав методику необычайно точного исследования, Тимирязев установил, что только поглощаемые растением лучи производят работу, т. е. осуществляют фотосинтез. Зеленые лучи, например, не поглощаются хлорофиллом, и в этой части спектра фотосинтез не происходит. Кроме того, он отметил, что существует прямая пропорциональность между количеством поглощенных световых лучей и произведенной работой. Хлорофилл больше всего поглощает красные лучи, поэтому в красных лучах фотосинтез идет интенсивнее, чем в синих или фиолетовых, которые поглощаются слабее.

Выясняя, почему растения зеленые, Тимирязев исходил из принципов дарвинизма. Зеленый цвет он рассматривал как закономерный результат приспособления растений в процессе эволюции (естественного отбора). По его мнению, в результате естественного отбора выжили те формы растений, которые приспосабливались с помощью хлорофилла.

Много лет прошло после появления работ Климента Тимирязева о фотосинтезе. Теперь точно известен химический состав хлорофилла и даже расположение всех атомов в его сложной молекуле. Известно также, что энергия светового луча разлагает воду, а не углекислый газ. Тем не менее результаты работ ученого остаются прочным основанием, на котором базируется современное учение о процессе создания органического вещества из углекислого газа и воды под действием солнечного света.

Климент Аркадьевич Тимирязев гармонически сочетал в своем творчестве единство теории и практики. В статьях под общим заглавием «Земледелие и физиология растений» он пропагандировал определенные агрономические мероприятия, такие, например, как широкое использование солнечных лучей. Достичь этого можно более ранними сроками сева, правильным распределением растений в поле, применением удобрений, созданием наиболее урожайных сортов и т. д. Тимирязев придавал большое значение популяризации науки. Его книга «Жизнь растений», изданная впервые в 1878 г. , выдержала десятки изданий на русском и иностранных языках. Он читал курс общедоступных лекций «Жизнь растения», выступал с воскресными народными беседами в Политехническом музее.

Климент Тимирязев был одним из первых пропагандистов дарвинизма в России. Еще в студенческие годы будущий ученый напечатал в журнале «Отечественные записки» свои статьи о теории Чарльза Дарвина , а на последнем курсе университета издал их в виде отдельной книги «Краткий очерк теории Дарвина». Из этих статей впоследствии вырос его замечательный труд - книга «Чарлз Дарвин и его учение». Отличающаяся глубиной и ясностью трактовки основ дарвинизма, эта работа сыграла выдающуюся роль в пропаганде идей Дарвина среди научной общественности России.

В 1877 г. Тимирязев посещает английского естествоиспытателя в его имении Даун. Беседа с ним еще больше воодушевила ученого и убедила в правильности собственных взглядов на эволюционную теорию.

В 1911 г. Климент Тимирязев был вынужден покинуть Московский университет вместе с 125 профессорами и доцентами в знак протеста против увольнения реакционным министром Кассо ректора и двух его помощников, боровшихся с произволом полиции в стенах университета. К этому времени ученый уже был стар и болен, но сохранилась его работоспособность, и он не прекращал своей научной и публицистической деятельности.

Заслуги Климента Аркадьевича Тимирязева признаны во всем мире. Он являлся членом Лондонского королевского общества, почетным доктором многих университетов, членом-корреспондентом Эдинбургского ботанического общества. Тимирязев восторженно принял Октябрьскую революцию, считая, что теперь сможет свободно осуществлять свои идеи. В начале 1920 года ученый выпустил книгу «Наука и демократия», в которой показал, что настоящий научный прогресс возможен только в демократическом обществе.

В Википедии см. Тимирязев, Климент Аркадьевич
Источник - Википедия

Климент Аркадьевич Тимирязев
Дата рождения: 22 мая (3 июня) 1843
Место рождения: Санкт-Петербург,
Российская империя
Дата смерти: 28 апреля 1920 (76 лет)
Место смерти: Москва, РСФСР
Страна: Российская империя - РСФСР
Научная сфера: биология
Место работы: Московский университет
Альма-матер: Петербургский университет
Известные ученики: В. В. Сапожников
Известен как: естествоиспытатель, основоположник русской научной школы физиологов растений
Климент Аркадьевич Тимирязев (22 мая (3 июня) 1843, Петербург - 28 апреля 1920, Москва) - русский естествоиспытатель, физиолог, физик, приборостроитель, историк науки, писатель, переводчик, публицист, профессор Московского университета, основоположник русской и британской научных школ физиологов растений. Член-корреспондент РАН (1917; член-корреспондент Петербургской АН с 1890). Член Королевского общества (британский аналог Академии наук в других странах) c 1911. Почётный доктор Кембриджа, университетов Женевы и Глазго. Член-корреспондент Эдинбургского и Манчестерского ботанических обществ. Член Вольного экономического общества. Член Московского физического общества (им. П. Н. Лебедева). Был организатором съездов русских естествоиспытателей и врачей, председателем IX cъезда, председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. Член Русского физико-химического общества, Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей, Московского общества испытателей природы, Русского фотографического общества. Депутат Моссовета (1920).

К. А. Тимирязев - из единственного дворянского рода Тимирязевых. «Я - русский, - писал Климент Аркадьевич Тимирязев, - хотя к моей русской крови примешана значительная доля английской».
Климент(ий) Аркадьевич Тимирязев родился в Петербурге в 1843 году во втором браке овдовевшего начальника таможенного округа Петербурга, участника походов 1812-1814 гг., впоследствии действительного статского советника и сенатора Аркадия Семёновича Тимирязева , известного вольнодумством и честностью, и поэтому несмотря на блестящую карьеру в таможенной службе очень бедного, в связи с чем с 15 лет Климент сам зарабатывал на жизнь. Первоначальное образование получил дома. Благодаря матери- русскоподданной этнической англичанке, внучке бежавшего от Французской революции полусуверенного эльзасского помещика Аделаиде Климентьевне Боде - не только в совершенстве владел немецким и международным языком дворянства - французским - но и одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан, часто посещал родину предков, лично встречался с Дарвином, вместе с ним содействовал организации в Соединённом Королевстве ранеее отсутствовавшей там физиологии растений, гордился тем, что благодаря их сотрудничеству последняя работа Дарвина была посвящена хлорофиллу. Огромное влияние на К. А. Тимирязева оказали его родные братья, особенно приобщивший его к занятиям органической химией Д. А. Тимирязев, специалист в области сельско-хозяйственной и заводской статистики и химик, занимавшийся, в том числе, хлорофиллом, тайный советник. Брат Тимирязев Василий Аркадьевич (ок. 1840-1912) - известный литератор, журналист и театральный рецензент, переводчик, сотрудничал в «Отечественных записках» и «Историческом вестнике»; во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. - военный корреспондент, в том числе, в Боснии и Герцеговине. Брат Николай Аркадьевич (1835-1906) - крупнейший военный деятель царской России, поступив в элитный Кавалергардский полк юнкером, дослужился до его командира, в войну 1877-1878 гг. участвовал в делах и сражениях под Горным Дубняком, Телишем, г. Врацем, Лютиковом, Филиппополем (Пловдивом) и награжден золотым оружием и орденом св. Владимира 3-й ст. с мечами, в марте 1878 г. назначен командиром Казанского драгунского полка и участвовал в делах у Пепсолана и Кадыкиоя. Впоследствии вышел в отставку генералом-от-кавалерии, известен благотворительностью, почётный опекун. Племянник К. А. Тимирязева, сын его единокровного брата Ивана от первой жены отца - В. И. Тимирязев.
В 1860 году К. А. Тимирязев поступил в Петербургский университет на преобразованный в том же году в разряд административных наук и впоследствии ликвидированный по Уставу 1863 года камеральный разряд юридического факультета, потом перешёл на естественный разряд физико-математического факультета, был удостоен золотой медали за сочинение «О печёночных мхах» (не напечатано), курс окончил в 1866 году со степенью кандидата. В 1861 году за участие в студенческих волнениях и отказ от сотрудничества с полицией он был исключен из университета. Ему было позволено продолжать обучение в университете только вольнослушателем через год. В 1867 году заведовал по поручению Д. И. Менделеева опытной агрохимической станцией в Симбирской губернии, в это время задолго до В. И. Ленина и Г. В. Плеханова ознакомился с «Капиталом» Маркса в оригинале. Считал, что, в отличие от марксистов, он был единомышленником самого Карла Маркса. В 1868 году появился в печати его первый научный труд «Прибор для исследования разложения углекислоты», и в том же году Тимирязев был отправлен за границу для подготовления к профессуре. Он работал у В. Гофмейстера, Р. Бунзена, Г. Кирхгофа, М. Бертло и слушал лекции Г. Гельмгольца, Ж. Буссенго, К. Бернара и др. Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию («Спектральный анализ хлорофилла», 1871) и был назначен профессором Петровской сельскохозяйственной и лесной академии в Москве. Здесь он читал лекции по всем отделам ботаники, пока не был оставлен за штатом ввиду закрытия академии (в 1892 году). В 1875 году Тимирязев получил степень доктора ботаники за сочинение «Об усвоении света растением». Харьковский профессор В. П. Бузескул, и это мог бы сказать о себе К. А. Тимирязев, писал: Тяжело положение русского профессора: чувствуешь себя лишним человеком. Удары грозят и слева и справа, и сверху и снизу. Для крайних левых - университеты лишь орудие для достижения их целей, и мы, профессора, - ненужный хлам, а сверху на нас смотрят как на неизбежное зло, лишь терпимое стыда ради перед Европой. - ОР РГБ. Ф. 70. К. 28. Д. 26 «У Тимирязева, - вспоминает его ученик писатель В. Г. Короленко , изобразивший Тимирязева как профессора Изборского в своей повести „С двух сторон“ - были особенные симпатические нити, соединявшие его со студентами, хотя очень часто разговоры его вне лекции переходили в споры по предметам вне специальности. Мы чувствовали, что вопросы, занимавшие нас, интересуют и его. Кроме того, в его нервной речи слышалась истинная, горячая вера. Она относилась к науке и культуре, которую он отстаивал от охватившей нас волны „опростительства“, и в этой вере было много возвышенной искренности. Молодёжь это ценила». В 1877 году был приглашён в Московский университет на кафедру анатомии и физиологии растений. Был сооснователем и преподавателем женских «коллективных курсов» (курсов профессора В. И. Герье, Московских высших женских курсов, положивших начало высшему женскому образованию России и стоявших у истоков Дарвиновского музея, Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, Московского государственного университета тонких химических технологий имени М. В. Ломоносова, Московского государственного педагогического университета). Кроме того, Тимирязев был председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете. Хотя он был наполовину парализован после болезни и не имел иных источников дохода, но в 1911 году покинул университет вместе с около 130 преподавателями, протестуя против притеснений студенчества и реакционной политики министра просвещения Кассо . По случаю 70-летнего юбилея Тимирязева 22 мая 1913 года И. П. Павлов так охарактеризовал своего коллегу: «Климент Аркадьевич сам, как и горячо любимые им растения, всю жизнь стремился к свету, запасая в себе сокровища ума и высшей правды, и сам был источником света для многих поколений, стремившихся к свету и знанию и искавших тепла и правды в суровых условиях жизни». Как и Дарвин, Тимирязев искренне стремился к сближению науки и, как ему тогда представлялось, основанной на разуме и освобождении либеральной политики России (особенно племянника) и Великобритании, поскольку считал и консерваторов, и Бисмарка и следовавших его курсу германских милитаристов врагами интересов и простого народа Англии, и славян, за которых сражались его братья, приветствовал русско-турецкую войну за освобождение славян и вначале Антанту и выступление России в защиту Сербии. Но, уже в 1914 разочаровавшись в мировой бойне, в 1915 принял приглашение А. М. Горького возглавить отдел науки в антивоенном журнале «Летопись» , во многом именно благодаря Тимирязеву сплотившем и его коллег-физиологов нобелевских лауреатов И. И. Мечникова, И. П. Павлова, и деятелей культуры внука «дорогого и любимого учителя» К. А. Тимирязева А. Н. Бекетова А. А. Блока, И. А. Бунина, В. Я. Брюсова, В. В. Маяковского, С. Есенина, Л. Рейснер, И. Бабеля, Яниса Райниса, Джека Лондона, Герберта Уэллса, Анатоля Франса и социалистов-интернационалистов разных партий и направлений. В. И. Ленин, рассматривая «Летопись» как блок «махистов» (позитивиста Тимирязева) с Организационным комитетом Августовского блока 1912 года, в письме к А. Г. Шляпникову мечтал добиться союза с Тимирязевым против Августовского блока, но, сам не веря в это, просил хотя бы поместить в этот популярный журнал свои статьи. Всё же формально сотрудницей Тимирязева стала только Н. К. Крупская . ЦК партии эсеров с сентября 1917 выдвигал кандидатуру К. А. Тимирязева на пост министра просвещения Однородного социалистического правительства. Но наблюдая раскулачивание «немцев» (успешно конкурировавших с помещиками крестьян-товаропроизводителей, особенно фронтовиков), закономерные продовольственный кризис и продразвёрстку, отказ Временного правительства вернуть крестьянам всю незаконно захваченную помещиками землю, а земле и растениям - крестьян из окопов, К. А. Тимирязев с энтузиазмом поддержал Апрельские тезисы Ленина и Октябрьскую революцию, которая вернула его в Московский университет. В 1920 году один из первых экземпляров своей книги «Наука и демократия» отправил В. И. Ленину. В посвятительной надписи учёный отметил счастье «быть его [Ленина] современником и свидетелем его славной деятельности». «Только наука и демократия, - свидетельствует Тимирязев, рассматривавший Советскую власть, подобно многим люксембургианцам, сменовеховцам и английским либералам, как форму перехода к либеральной демократии - по самому существу своему враждебны войне, ибо как наука, так и труд одинаково нуждаются в спокойной обстановке. Наука, опирающаяся на демократию, и сильная наукой демократия - вот то, что принесёт с собой мир народам». Участвовал в работе Народного комиссариата просвещения, а после отмены ВЦИК своих решений об исключении представителей социалистических партий и анархистов из Советов согласился стать депутатом Моссовета, очень серьёзно относился к этой деятельности, из-за которой простудился и умер.

Научная работа
Научные труды Тимирязева, отличающиеся единством плана, строгой последовательностью, точностью методов и изяществом экспериментальной техники, посвящены засухоустойчивости растений, вопросам питания растений, в особенности, разложению атмосферной углекислоты зелёными растениями под влиянием солнечной энергии, и немало способствовали уяснению этой важнейшей и интереснейшей главы растительной физиологии. Изучение состава и оптических свойств зелёного пигмента растений (хлорофилла), его возникновения, физических и химических условий разложения углекислоты, определение составных частей солнечного луча, принимающих участие в этом явлении, выяснение судьбы этих лучей в растении и, наконец, изучение количественного отношения между поглощённой энергией и произведённой работой - таковы задачи, намеченные ещё в первых работах Тимирязева и в значительной степени разрешённые в его последующих трудах. Спектры поглощения хлорофилла были изучены К. А. Тимирязевым, он же, развивая положения Майера о роли хлорофилла в преобразовании энергии лучей солнца в энергию химических связей органических веществ, показал, как именно это происходит: красная часть спектра создаёт вместо слабых связей С-О и О-Н высокоэнергетические С-С (до этого считалось что в фотосинтезе используются самые яркие в спектре солнечного света жёлтые лучи, на самом, деле, как показал Тимирязев, почти не поглощаемые пигментами листа). Сделано это было благодаря созданному К. А. Тимирязевым методу учёта фотосинтеза по поглощённому CO2, в ходе экспериментов по освещению растения светом разных длин волн (разного цвета) оказалось что интенсивность фотосинтеза совпадает со спектром поглощения хлорофилла. Кроме того, он обнаружил разную эффективность поглощения хлорофиллом всех лучей спектра с последовательным снижением по мере уменьшения длины волны. Тимирязев предположил, что светоулавливающая функция хлорофилла эволюционно возникла сначала у морских водорослей, что косвенно подтверждается наибольшим разнообразием поглощающих солнечную энергию пигментов именно у этой группы живых существ, его учитель академик Фаминцын развил эту идею гипотезой о происхождении всех растений от симбиоза таких водорослей, преобразовавшихся в хлоропласты, с другими организмами. Итог своим многолетним исследованиям фотосинтеза Тимирязев подвел в так называемой крунианской лекции «Космическая роль растения», прочитанной в Лондонском королевском обществе в 1903 - и эта лекция, и звание члена Общества были связаны с его статусом британского, а не иностранного учёного. Тимирязев устанавливает чрезвычайно важное положение, что ассимиляция лишь при относительно малых напряжениях света возрастает пропорционально количеству света, но затем отстаёт от него и достигает максимума «при напряжении, приблизительно равном половине напряжения солнечного луча, падающего на лист в нормальном направлении». Дальнейшее возрастание напряжения уже не сопровождается усилением ассимиляции света. В яркий солнечный день растение получает избыток света, вызывающий вредный перерасход воды и даже перегрев листа. Поэтому положение листьев у многих растений - ребром к свету, особенно резко выраженное у так называемых «растений-компасов». Путь к засухоустойчивому земледелию - селекция и выращивание растений с мощной корневой системой и пониженной транспирацией. В своей последней статье К. А. Тимирязев писал, что «доказать солнечный источник жизни - такова была задача, которую я поставил с первых же шагов научной деятельности и упорно и всесторонне осуществлял ее в течение полувека». По мнению академика В. Л. Комарова, научный подвиг Тимирязева состоит в синтезе историко-биологического метода Дарвина с экспериментальными и теоретическими открытиями физики XIX века, и, в особенности, с законом сохранения энергии. Труды К. А. Тимирязева стали теоретической базой развития земледелия, особенно засухоустойчивого, и «зелёной революции». К этому следует прибавить, что Тимирязев первый ввёл в России опыты с культурой растений в искусственных почвах. Первая теплица для этой цели была устроена им в Петровской академии ещё в начале 1870-х годов, то есть вскоре после появления этого рода приспособлений в Германии. Позже такая же теплица была устроена Тимирязевым на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Теплицы, особенно с искусственным освещением, представлялись ему крайне важными не только для ускорения селекционной работы, но и как один из магистральных путей интенсификации сельского хозяйства. Исследование Тимирязевым спектра поглощения хлорофилла и ассимиляции света растением и сегодня является базой для разработки источников искусственного освещения теплиц. В одной из глав своей книги "Земледелие и физиология растений" Тимирязев описал строение и жизнь льна и показал, как применить эти знания в агрономии. Таким образом, эта работа К. А. Тимирязева была первым изложением частной экологии растений. Помимо изучения магниевого фермента хлорофилла - структурного аналога железосодержащего гемоглобина, - Тимирязев впервые в мире установил эссенциальность (необходимость для жизни) цинка, возможность снижения потребности растений в железе при их подкормке цинком, что объяснило интересовавшую его и Дарвина загадку перехода цветковых растений к охоте на животных (плотоядности) на почвах, бедных железом . Тимирязев детально исследовал не только проблемы физиологии растений, ассимиляции растением света, воды, питательных веществ почвы, удобрений, проблемы общей биологии, ботаники, экологии. Он считал необходимым развеять домыслы о сухом педантизме чудаков-профессоров и особенно ботаников, прекрасно разбирался не только в фотографии, "необходимой всем, у кого нет кисти Шишкина", но и в живописи, перевёл книгу о знаменитом живописце Тёрнере, но всё же как учёный-естествоиспытатель не удержался и написал к ней имеющую большую ценность вступительную статью "Ландшафт и естествознание". Выдающиеся научные заслуги Тимирязева доставили ему звание члена Лондонского королевского общества, члена-корреспондента Российской Академии наук, почётного члена Харьковского и Санкт-Петербургского университетов, Вольного экономического общества и многих других учёных обществ и учреждений.

Отрицание антидарвинизма, в том числе, многих сторонников генетики Менделя и Вейсмана

Тимирязев признавал «громадное значение» результатов самого Г. Менделя и "менделизма", активно использовал "менделизм", сожалея о том, что Мендель публиковал свои работы "в неизвестном журнале" и не обратился вовремя к Чарльзу Дарвину - тогда наверняка бы они с Дарвиным его поддержали при жизни, "как и сотни других". Тимирязев подчёркивал, что, хотя и поздно (не ранее 1881 года) ознакомился с трудами Менделя, но сделал это значительно раньше и менделистов, и мендельянцев, и категорически отрицал противоположное менделизму "мендельянство" - перенос законов наследования некоторых простых признаков гороха на наследование тех признаков, которые согласно трудам и Менделя, и менделистов этим законам не подчиняются и подчиняться не могут. Он подчёркивал, что Мендель как "серьёзный исследователь" "никогда не смог бы стать мендельянцем". В статье «Мендель» для словаря «Гранат» Тимирязев писал о клерикальной и националистической деятельности современных ему антидарвинистов - сторонников этого мендельянства, искажающего учение менделизма и законы Г. Менделя:
Рецепт исследования был крайне прост: сделай перекрестное опыление (что умеет всякий садовник), потом подсчитай во втором поколении, сколько уродилось в одного родителя, сколько в другого, и если, примерно, как 3:1, работа готова; а затем прославляй гениальность Менделя и, непременно попутно задев Дарвина, берись за другую. В Германии антидарвинистическое движение развилось не на одной клерикальной почве. Еще более прочную опору доставила вспышка узкого национализма, ненависти ко всему английскому и превознесение немецкого. Это различие в точках отправления выразилось даже и в отношении к самой личности Менделя. Между тем как клерикал Бэтсон особенно заботится о том, чтобы очистить Менделя от всяких подозрений в еврейском происхождении (отношение, еще недавно немыслимое в образованном англичанине), для немецкого биографа он был особенно дорог, как «Ein Deutscher von echtem Schrot und Korn» («Настоящий, подлинный немец». Ред.). Будущий историк науки, вероятно, с сожалением увидит это вторжение клерикального и националистического элемента в самую светлую область человеческой деятельности, имеющую своей целью только раскрытие истины и ее защиту от всяких недостойных наносов.
- Тимирязев К. А. «Мендель» // Сочинения, т. VI, Сельхозгиз, 1939. «Гранат», том 28, стр. 443-455
В 1930-1950-е гг. эти вырванные из контекста цитаты из трудов Тимирязева воспроизводил в своих выступлениях Т. Д. Лысенко. В частности, в докладе 3 июня 1943 г. «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии» на торжественном заседании Академии наук СССР, посвящённом 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева в московском Доме учёных, Лысенко цитировал эти утверждения Тимирязева, называя менделистскую генетику «ложной наукой». Бессмысленность мендельянства и аргументов германских националистов против представлявшейся им англосаксонской и славянской теории эволюции Тимирязев видел и в том, что сам Грегор Мендель стоял на плечах титанов: родственников Тимирязева британских селекционеров Гарднеров и Дарвиных, и, в отличие от мендельянцев, признавал это и добросовестно ссылался на своих "нечистокровных" предшественников. Тимирязев подчёркивает лженаучный характер мендельянства и отсутствие реальной связи с менделизмом тем, что разочарованные такой, по их мнению, беспринципностью Менделя в проблемах расы мендельянцы часто отрекались от него и называли своим лидером Менделеева. В 1950 г. в статье «Биология» БСЭ писала: «Вейсман совершенно безосновательно назвал своё направление „неодарвинизмом“, против чего решительно выступил К. А. Тимирязев, показавший, что учение Вейсмана всецело обращено против дарвинизма». Вейсман, называя себя дарвинистом, но отрицая вместе с теорией геммул то, что соматические клетки, их ядра и цитоплазма содержат полный набор наследственной информации всего организма, представлял таким образом дарвинистов сторонниками самозарождения жизни и противниками клеточной теории, а отрубанием хвостов десятков тысяч крыс для обоснования ошибочности теории Ламарка отсутствием куцых крыс в потомстве компрометировал экспериментальную биологию и выставлял на посмешище не только себя, но и всех дарвинистов и чудаков-профессоров в целом, что очень огорчало Тимирязева. Сам первый создатель теории эволюции Уоллес точно так же характеризовал бессмысленность опытов Вейсмана: «Что касается уродств, то обыкновенно принимается, что они не передаются наследственно, и этому существует множество подтверждений. Во время моды на лошадей с энглизированными хвостами, все-таки не рождалось лошадей с короткими хвостами; китаянки не родятся с изуродованными ногами; не передаются наследственно и многочисленные формы уродований разных человеческих племен, хотя некоторые из них практикуются на сотнях поколений» (Уоллес А. Р., 1898, с. 672). К. А. Тимирязев не отрицал рациональность некоторых идей Ж.-Б. Ламарка: в частности, он подчёркивал, что Дарвин, полностью отрицая главный принцип Ламарка об участии психических и волевых актов в приспособлении к среде, всегда признавал зависимость форм жизни от среды. Тимирязев присоединился к положению английского философа и социолога Г. Спенсера (1820-1903), который утверждал: «или существует наследственность приобретенных признаков, или не существует эволюции». Наследственность приобретённых признаков действительно наиболее ярко проявляется при размножении растений черенками, о чём Вейсман как зоолог не подумал, в ряде случаев при бесполом размножении животных, иногда в результате неотении при половом размножении, даже в норме у млекопитающих наследуются многие особенности химического состава организма матери, её системы иммунитета. Различие между Тимирязевым и Дарвиным, с одной стороны, и креационистами и ламаркистами, включая "советский творческий дарвинизм", с другой, заключается в дарвинистской теории эволюции путём естественного отбора, признающей статистическую! возможность! наследования некоторых! приобретённых признаков и новой наследственной информации, причём, хотя подлинными дарвинистами и категорически отрицается предложенная Вейсманом концепция борьбы за существование между генами в одном организме, механизмы передачи наследственной информации тоже могут эволюционировать. Поэтому о высказывании селекционера Вильморена, с трудами которого, как и трудами Л. Бербанка селекционеры России ознакомились благодаря переводам Тимирязева, Тимирязев писал: «говорят о наследственности приобретённых свойств, но сама наследственность - не является ли она приобретённым свойством?» В полемическом запале Тимирязев даже рассорился с Академией наук, обрушившись с резкой критикой за уступки антидарвинистам на одного из своих учителей - академика Фаминцына, который, возражая против чтения сочинений антидарвинистов (включая ламаркистов и нео и постнео - "дарвинистов") широкой общественностью, считал, что их всё же можно издавать небольшими тиражами для специалистов, так как специалисты смогут отделить рациональное зерно этих сочинений от заблуждений антидарвинистов, а ответы на возражения антидарвинистов помогут продвигать науку вперёд. К. А. Тимирязев так никогда и не простил Достоевскому, даже после его смерти, то, что Сонечка Мармеладова читала труды дарвиниста Лайеля, а Раскольников обосновывал убийство старухи-процентщицы борьбой за существование. Сам термин "борьба за существование" Тимирязев называл "несчастной метафорой" и указывал на наличие в природе не только борьбы, но и взаимопомощи, особенно ярко проявляющейся в так называемом симбиозе, т. е. сожительстве организмов разных видов - блестящие открытия в исследовании симбиоза осуществил как раз один из его учителей академик Фаминцын. Именно поэтому "борьба за существование" между генами согласно концепции Августа Вейсманна особенно удручала Тимирязева, поскольку, как справедливо указывали антидарвинисты, изложение дарвинизма Вейсманом выставляет дарвинистов противниками клеточной теории и сторонниками витализма и cоциал-дарвинизма. В то же время Тимирязев никогда не был сторонником партийности и групповщины в науке, в частности, с уважением относился к оппонентам, и замечал их заслуги, даже виталистов и неодарвинистов, там, где они не претендовали на своё изложение дарвинизма. Так, он всегда подчёркивал, что И. П. Бородин - "очень серьёзный ботаник". В процессе формирования научного мировоззрения Тимирязев отводил биологии центральное место. Биология, подчеркивал он, стоит на стыке неорганического мира и мира человеческого, и поэтому ее развитие "послужило для более полного философского объединения всего обширного реального содержания человеческих знаний, доказав универсальность того научного приема раскрытия истины, который, отправляясь от наблюдения и опыта и проверяя себя наблюдением и опытом, оказался способным к разрешению самых сложных проблем, перед которыми беспомощно остановились поэтическая интуиция теолога и самая тонкая диалектика метафизика".

Популяризация естествознания
Среди образованного русского общества Тимирязев пользовался широкой известностью как популяризатор естествознания. Его популярно-научные лекции и статьи, вошедшие в сборники «Публичные лекции и речи» (М., 1888), «Некоторые основные задачи современного естествознания» (М., 1895) «Земледелие и физиология растений» (М., 1893), «Чарлз Дарвин и его учение» (4 изд., М., 1898) являются счастливым соединением строгой научности, ясности изложения, блестящего стиля. Его «Жизнь растения» (9-е прижизненное изд., Москва, 1919; переведённое на все основные иностранные языки), представляет собой образец общедоступного курса физиологии растений. В своих популярно-научных произведениях Тимирязев является горячим защитником и популяризатором дарвинизма и стойким и последовательным сторонником рационалистического (как тогда говорили, "механистического", "картезианского") воззрения на природу физиологических явлений. Он противопоставлял разум оккультизму, мистицизму, спиритизму, инстинкту. На его рабочем столе всегда лежали шесть томов Конта, он называл себя сторонником положительной философии - позитивизма, и дарвинизм, и политическую экономию Маркса он считал исправлением ошибок и развитием биологии Конта и политэкономии Сен-Симона и Конта соответственно, руководствовался девизом Ньютона - "Физика, остерегайся метафизики".

Тимирязев, Аркадий Климентьевич - сын, физик.

Климент Арка́дьевич Тимиря́зев (22 мая (3 июня) , Санкт-Петербург - 28 апреля , Москва) - русский естествоиспытатель , специалист по физиологии растений , крупный исследователь фотосинтеза , один из первых в России пропагандистов идей Дарвина об эволюции , популяризатор и историк науки .

Энциклопедичный YouTube

1 / 5

✪ Климент Аркадьевич Тимирязев

✪ Российский аграрный университет им.К.А.Тимирязева

✪ ФГБУ "ВНИИКР" и РГАУ МСХА им. К.А.Тимирязева приглашают студентов

✪ РГАУ-МСХА им. К.А.Тимирязева - для поступающих

✪ Разведопрос: Егор Яковлев про мифы о Ленине

Субтитры

Биография

Семья

Отец Аркадий Семёнович, в молодости принимавший участие в заграничных походах 1812-1814 гг., был известен своим вольнодумством и честностью. За время блестящей карьеры в таможенной службе он не скопил состояния, в связи с чем с 15 лет Климент сам зарабатывал на жизнь. Первоначальное образование получил дома.

Благодаря матери-англичанке из эльзасского рода не только в совершенстве владел немецким и международным языком дворянства - французским - но одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан. О себе писал так: «Я - русский, хотя к моей русской крови примешана значительная доля английской». Часто посещал родину предков, лично встречался с Дарвином , вместе с ним содействовал становлению в Великобритании ранее не изучавшейся там физиологии растений, гордился тем, что благодаря их сотрудничеству последняя работа Дарвина была посвящена хлорофиллу .

Огромное влияние на К. А. Тимирязева оказали его родные братья Василий и Николай , особенно же приобщивший его к занятиям органической химией Дмитрий Тимирязев , статистик и химик, занимавшийся, в числе прочего, хлорофиллом. Другой (единокровный) брат Иван был отцом министра торговли В. И. Тимирязева .

Жена Климента Аркадьевича, Александра Алексеевна Готвальт (1857-1943), была дочерью генерал-майора Алексея Александровича Ловейко (1829-79), служившего в Москве полицмейстером. Приёмный сын - физик Аркадий Тимирязев . Благодаря связям родственников ему удалось в 1888 г. узаконить своего внебрачного сына Аркадия, который, по официальной точке зрения, попал в дом Тимирязевых «подкидышем» . Отец и сын Тимирязевы, увлекавшиеся фотографией, получили на конкурсе в Нижнем Новгороде «серебряный диплом за серию отличных черно-белых диапозитивов, отображающих природу средней полосы, Финского залива, Италии» .

Образование

В 1860 году К. А. Тимирязев поступил в Петербургский университет на преобразованный в том же году в разряд административных наук и впоследствии ликвидированный по Уставу 1863 года камеральный разряд юридического факультета, потом перешёл на естественный разряд физико-математического факультета, был удостоен золотой медали за сочинение «О печёночных мхах» (не напечатано), курс окончил в 1866 году со степенью кандидата. В 1861 году за участие в студенческих волнениях и отказ от сотрудничества с полицией он был исключён из университета. Ему было позволено продолжать обучение в университете только вольнослушателем через год.

В 1867 году заведовал по поручению Д. И. Менделеева опытной агрохимической станцией в Симбирской губернии, в это время задолго до В. И. Ленина и Г. В. Плеханова ознакомился с «Капиталом» Маркса в оригинале. Считал, что, в отличие от марксистов, он был единомышленником самого Карла Маркса. В 1868 году появился в печати его первый научный труд «Прибор для исследования разложения углекислоты», и в том же году Тимирязев был отправлен за границу для подготовления к профессуре. Он работал у В. Гофмейстера , Р. Бунзена , Г. Кирхгофа , М. Бертло и слушал лекции Г. Гельмгольца , Ж. Буссенго , К. Бернара и др.

Профессор Петровской академии

Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию («Спектральный анализ хлорофилла », 1871) и был назначен профессором Петровской сельскохозяйственной и лесной академии в подмосковной усадьбе Петровское-Разумовское . Здесь он читал лекции по всем отделам ботаники , пока не был оставлен за штатом ввиду закрытия академии (в 1892 году). В 1875 году Тимирязев получил степень доктора ботаники за сочинение «Об усвоении света растением». Один из учеников академии, В. Г. Короленко , вывел Тимирязева в своей повести «С двух сторон» под именем профессора Изборского:

У Тимирязева были особенные симпатические нити, соединявшие его со студентами, хотя очень часто разговоры его вне лекции переходили в споры по предметам вне специальности. Мы чувствовали, что вопросы, занимавшие нас, интересуют и его. Кроме того, в его нервной речи слышалась истинная, горячая вера. Она относилась к науке и культуре, которую он отстаивал от охватившей нас волны «опростительства», и в этой вере было много возвышенной искренности. Молодёжь это ценила.

В Московском университете

В 1877 году Тимирязев был приглашён в Московский университет на кафедру анатомии и физиологии растений . В 1884-1911, 1917-1920 ординарный профессор кафедры ботаники физико-математического факультета. Заслуженный профессор Московского университета (1902) .

Сооснователь и преподаватель женских «коллективных курсов» (курсов профессора В. И. Герье , Московских высших женских курсов , положивших начало высшему женскому образованию России и стоявших у истоков Дарвиновского музея , Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова , Московского государственного университета тонких химических технологий имени М. В. Ломоносова , Московского государственного педагогического университета).

Кроме того, Тимирязев был председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете.

Уход из Московского университета. Общественная позиция

После кровоизлияния в мозг в 1909 году у Тимирязева остались парализованными левая рука и нога. Хотя тяжёло больной учёный не имел иных источников дохода, в 1911 году он покинул университет вместе с около 130 преподавателями, протестуя против притеснений студенчества и реакционной политики министра просвещения Кассо . По случаю 70-летнего юбилея Тимирязева 22 мая 1913 года И. П. Павлов так охарактеризовал своего коллегу:

Как и Дарвин, Тимирязев искренне стремился к сближению науки и, как ему тогда представлялось, основанной на разуме и освобождении либеральной политики России (особенно племянника) и Великобритании, поскольку считал и консерваторов , и Бисмарка и следовавших его курсу германских милитаристов врагами интересов и простого народа Англии, и славян, за которых сражались его братья, приветствовал русско-турецкую войну за освобождение славян и вначале Антанту и выступление России в защиту Сербии.

Уже в 1914 году разочаровавшись в мировой бойне, Тимирязев через год принял приглашение Горького возглавить отдел науки в антивоенном журнале «Летопись », во многом именно благодаря Тимирязеву привлёкшем к прямому или косвенному участию и его коллег-физиологов нобелевских лауреатов Илью Мечникова , Ивана Павлова , и деятелей культуры - Александра Блока (внука «дорогого и любимого учителя» К. А. Тимирязева Андрея Бекетова), Ивана Бунина , Валерия Брюсова , Владимира Маяковского , Сергея Есенина , Ларисы Рейснер , Исаака Бабеля , Яниса Райниса , Джека Лондона , Герберта Уэллса , Анатоля Франса , и социалистов разных партий и направлений.

Научная работа

Тимирязев детально исследовал не только проблемы физиологии растений, ассимиляции растением света, воды, питательных веществ почвы, удобрений, проблемы общей биологии, ботаники, экологии. Он считал необходимым развеять домыслы о сухом педантизме чудаков-профессоров и особенно ботаников , прекрасно разбирался не только в фотографии, «необходимой всем, у кого нет кисти Шишкина », но и в живописи, перевёл книгу о знаменитом живописце Тёрнере , но всё же как учёный-естествоиспытатель не удержался и написал к ней имеющую большую ценность вступительную статью «Ландшафт и естествознание ».

Полемика с «мендельянцами»

Тимирязев признавал «громадное значение» результатов самого Г. Менделя и «менделизма» , активно использовал «менделизм», сожалея о том, что Мендель публиковал свои работы «в неизвестном журнале» и не обратился вовремя к Чарльзу Дарвину - тогда наверняка бы они с Дарвином его поддержали при жизни, «как и сотни других». Тимирязев подчёркивал, что, хотя и поздно (не ранее 1881 года) ознакомился с трудами Менделя, но сделал это значительно раньше и менделистов, и мендельянцев, и категорически отрицал противоположное менделизму «мендельянство» - перенос законов наследования некоторых простых признаков гороха на наследование тех признаков, которые согласно трудам и Менделя, и менделистов этим законам не подчиняются и подчиняться не могут. Он подчёркивал, что Мендель как «серьёзный исследователь» «никогда не смог бы стать мендельянцем». В статье «Мендель» для словаря «Гранат » Тимирязев писал о клерикальной и националистической деятельности современных ему антидарвинистов - сторонников этого мендельянства, искажающего учение менделизма и законы Г. Менделя :

Рецепт исследования был крайне прост: сделай перекрёстное опыление (что умеет всякий садовник), потом подсчитай во втором поколении, сколько уродилось в одного родителя, сколько в другого, и если, примерно, как 3:1, работа готова; а затем прославляй гениальность Менделя и, непременно попутно задев Дарвина, берись за другую. В Германии антидарвинистическое движение развилось не на одной клерикальной почве. Ещё более прочную опору доставила вспышка узкого национализма, ненависти ко всему английскому и превознесение немецкого. Это различие в точках отправления выразилось даже и в отношении к самой личности Менделя. Между тем как клерикал Бэтсон особенно заботится о том, чтобы очистить Менделя от всяких подозрений в еврейском происхождении (отношение, ещё недавно немыслимое в образованном англичанине), для немецкого биографа он был особенно дорог, как «Ein Deutscher von echtem Schrot und Korn» («Настоящий, подлинный немец». Ред.). Будущий историк науки , вероятно, с сожалением увидит это вторжение клерикального и националистического элемента в самую светлую область человеческой деятельности, имеющую своей целью только раскрытие истины и её защиту от всяких недостойных наносов.

В 1930-1950-е гг. эти вырванные из контекста цитаты из трудов Тимирязева воспроизводил в своих выступлениях Трофим Лысенко . В частности, в докладе 3 июня г. «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии» на торжественном заседании Академии наук СССР, посвящённом 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева в московском Доме учёных , Лысенко цитировал эти утверждения Тимирязева, называя менделистскую генетику «ложной наукой» .

Бессмысленность мендельянства и аргументов германских националистов против представлявшейся им англосаксонской и славянской теории эволюции Тимирязев видел и в том, что сам Грегор Мендель стоял на плечах титанов: родственников Тимирязева британских селекционеров Гарднеров и Дарвиных, и, в отличие от мендельянцев, признавал это и добросовестно ссылался на своих «нечистокровных» предшественников. Тимирязев подчёркивает лженаучный характер мендельянства и отсутствие реальной связи с менделизмом тем, что разочарованные такой, по их мнению, беспринципностью Менделя в проблемах расы мендельянцы часто отрекались от него и называли своим лидером Менделеева .

К. А. Тимирязев не отрицал рациональность некоторых идей Ж.-Б. Ламарка : в частности, он подчёркивал, что Дарвин, полностью отрицая главный принцип Ламарка об участии психических и волевых актов в приспособлении к среде, всегда признавал зависимость форм жизни от среды. Тимирязев присоединился к положению английского философа и социолога Г. Спенсера (1820-1903), который утверждал: «или существует наследственность приобретённых признаков, или не существует эволюции ». Наследственность приобретённых признаков действительно наиболее ярко проявляется при размножении растений черенками, о чём Вейсман как зоолог не подумал, в ряде случаев при бесполом размножении животных, иногда в результате неотении при половом размножении, даже в норме у млекопитающих наследуются многие особенности химического состава организма матери, её системы иммунитета. Различие между Тимирязевым и Дарвиным, с одной стороны, и креационистами и ламаркистами, включая «советский творческий дарвинизм», с другой, заключается в дарвинистской теории эволюции путём естественного отбора, признающей статистическую возможность наследования некоторых приобретённых признаков и новой наследственной информации, причём, хотя подлинными дарвинистами и категорически отрицается предложенная Вейсманом концепция борьбы за существование между генами в одном организме, механизмы передачи наследственной информации тоже могут эволюционировать.

Поэтому о высказывании селекционера Вильморена, с трудами которого, как и трудами Л. Бербанка селекционеры России ознакомились благодаря переводам Тимирязева, Тимирязев писал: «говорят о наследственности приобретённых свойств, но сама наследственность - не является ли она приобретённым свойством?» . В полемическом запале Тимирязев даже рассорился с Академией наук, обрушившись с резкой критикой за уступки антидарвинистам на одного из своих учителей - академика Фаминцына , который, возражая против чтения сочинений антидарвинистов (включая ламаркистов и нео и постнео - «дарвинистов») широкой общественностью, считал, что их всё же можно издавать небольшими тиражами для специалистов, так как специалисты смогут отделить рациональное зерно этих сочинений от заблуждений антидарвинистов, а ответы на возражения антидарвинистов помогут продвигать науку вперёд. К. А. Тимирязев так никогда и не простил Достоевскому , даже после его смерти, то, что Сонечка Мармеладова читала труды дарвиниста Лайеля , а Раскольников обосновывал убийство старухи-процентщицы борьбой за существование.

Сам термин «борьба за существование» Тимирязев называл «несчастной метафорой» и указывал на наличие в природе не только борьбы, но и взаимопомощи, особенно ярко проявляющейся в так называемом симбиозе, то есть сожительстве организмов разных видов - блестящие открытия в исследовании симбиоза осуществил как раз один из его учителей академик Фаминцын. Именно поэтому «борьба за существование» между генами согласно концепции Августа Вейсманна особенно удручала Тимирязева, поскольку, как справедливо указывали антидарвинисты, изложение дарвинизма Вейсманом выставляет дарвинистов противниками клеточной теории и сторонниками витализма и социал-дарвинизма . В то же время Тимирязев никогда не был сторонником партийности и групповщины в науке, в частности, с уважением относился к оппонентам, и замечал их заслуги, даже виталистов и неодарвинистов, там, где они не претендовали на своё изложение дарвинизма. Так, он всегда подчёркивал, что И. П. Бородин - «очень серьёзный ботаник».

В процессе формирования научного мировоззрения Тимирязев отводил биологии центральное место. Биология, подчёркивал он, стоит на стыке неорганического мира и мира человеческого, и поэтому её развитие «послужило для более полного философского объединения всего обширного реального содержания человеческих знаний, доказав универсальность того научного приёма раскрытия истины, который, отправляясь от наблюдения и опыта и проверяя себя наблюдением и опытом, оказался способным к разрешению самых сложных проблем, перед которыми беспомощно остановились поэтическая интуиция теолога и самая тонкая диалектика метафизика ».

Популяризация естествознания

Среди образованного русского общества Тимирязев пользовался широкой известностью как популяризатор естествознания. Его популярно-научные лекции и статьи, вошедшие в сборники «Публичные лекции и речи» (М., 1888), «Некоторые основные задачи современного естествознания» (М., 1895) «Земледелие и физиология растений» (М., 1893), «Чарлз Дарвин и его учение» (4 изд., М., 1898), по характеристике ЭСБЕ , являются «счастливым соединением строгой научности, ясности изложения, блестящего стиля» . Выполненный К. А. Тимирязевым перевод на русский язык труда Ч. Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора» отличается высоким качеством, точностью и безукоризненным языком. Книга «Жизнь растения» (9-е прижизненное изд., 1919; переведена на все основные языки Европы) представляет собой образец общедоступного курса физиологии растений. В своих популярно-научных произведениях Тимирязев является горячим защитником и популяризатором дарвинизма и стойким и последовательным сторонником рационалистического (как тогда говорили, «механистического», «картезианского») воззрения на природу физиологических явлений. Он противопоставлял разум оккультизму, мистицизму, спиритизму, инстинкту. На его рабочем столе всегда лежали шесть томов Конта , он называл себя сторонником положительной философии - позитивизма , и дарвинизм, и политическую экономию Маркса он считал исправлением ошибок и развитием биологии Конта и политэкономии Сен-Симона и Конта соответственно, руководствовался девизом Ньютона - «Физика , остерегайся метафизики».

Тимирязев-биограф

Как историк науки Тимирязев опубликовал биографии многих видных учёных. На протяжении более 50 лет он создал целую галерею биографий многих борцов за народное дело - от биографии социалиста Джузеппе Гарибальди в 1862 до очерка о «Друге народа» Марате в 1919, - причём показал, что несмотря на безупречную личную честность и преданность народу и якобинцы, и лидеры большевиков, в отличие от многих своих противников, были ограниченными, буржуазными революционерами, и с этим связаны созданные ими препятствия развитию демократии и нарушения прав человека.

Адреса

В Санкт-Петербурге

22 мая 1843 года - 1854 год - Галерная улица , 16;
1854 год - дом А. Ф. Юнкера -

Климент(ий) Аркадьевич Тимирязев родился в Петербурге в 1843 году в семье начальника таможенного округа Петербурга, участника походов 1812-1814 гг., впоследствии действительного статского советника и сенатора Аркадия Семёновича Тимирязева, известного вольнодумством и честностью, и поэтому несмотря на блестящую карьеру в таможенной службе очень бедного, в связи с чем с 15 лет Климент сам зарабатывал на жизнь. Имя (Temirgazy - Темір?азы -татарский язык) - Тимергази - образовано от слов Тимер (железный) и Гази (борец за веру, воинственный) - диалектический вариант - Тимиряз, от этого имени образована фамилия Тимирязев, очень часто встречающаяся у татар-христиан и у русских, но К. А. Тимирязев - из дворянского рода Тимирязевых. Первоначальное образование получил дома. Благодаря матери-этнической англичанке Аделаиде Климентьевне - одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан, часто посещал родину предков, лично встречался с Дарвиным, вместе с ним содействовал организации в Соединённом Королевстве ранеее отсутствовавшей там физиологии растений, гордился тем, что благодаря их сотрудничеству последняя работа Дарвина была посвящена хлорофиллу. Огромное влияние на К. А. Тимирязева оказали его родные братья, особенно Д. А. Тимирязев, специалист в области сельско-хозяйственной и заводской статистики и химик, занимавшийся, в том числе, хлорофиллом, тайный советник. Брат Тимирязев Василий Аркадьевич (ок. 1840-1912) - известный литератор, журналист и театральный рецензент, переводчик, сотрудничал в «Отечественных записках» и «Историческом вестнике»; во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. - военный корреспондент, в том числе, в Боснии и Герцеговине. Брат Николай Аркадьевич (1835-1906) - крупнейший военный деятель царской России, поступив в элитный Кавалергардский полк юнкером, дослужился до его командира, в войну 1877-1878 гг. участвовал в делах и сражениях под Горным Дубняком, Телишем, г. Врацем, Лютиковом, Филиппополем (Пловдивом) и награжден золотым оружием и орденом св. Владимира 3-й ст. с мечами, в марте 1878 г. назначен командиром Казанского драгунского полка и участвовал в делах у Пепсолана и Кадыкиоя. Впоследствии вышел в отставку генералом-от-кавалерии, известен благотворительностью, почётный опекун. Племянник К. А. Тимирязева, сын его единокровного брата Ивана от первой жены отца - В. И. Тимирязев. В 1860 году К. А. Тимирязев поступил в Петербургский университет на впоследствии ликвидированный по Уставу 1863 года камеральный факультет, потом перешёл на физико-математический, курс которого окончил в 1866 году со степенью кандидата и был удостоен золотой медали за сочинение «О печёночных мхах» (не напечатано). В 1861 году за участие в студенческих волнениях и отказ от сотрудничества с полицией он был исключен из университета. Ему было позволено продолжать обучение в университете только вольнослушателем через год. В 1867 году заведовал по поручению Д. И. Менделеева опытной агрохимической станцией в Симбирской губернии, в это время задолго до В. И. Ленина и Г. В. Плеханова ознакомился с «Капиталом» Маркса в оригинале. Считал, что, в отличие от марксистов, он был единомышленником самого Карла Маркса. В 1868 году появился в печати его первый научный труд «Прибор для исследования разложения углекислоты», и в том же году Тимирязев был отправлен за границу для подготовления к профессуре. Он работал у В. Гофмейстера, Р. Бунзена, Г. Кирхгофа, М. Бертло и слушал лекции Г. Гельмгольца, Ж. Буссенго, К. Бернара и др. Вернувшись в Россию, Тимирязев защитил магистерскую диссертацию («Спектральный анализ хлорофилла», 1871) и был назначен профессором Петровской сельскохозяйственной и лесной академии в Москве. Здесь он читал лекции по всем отделам ботаники, пока не был оставлен за штатом ввиду закрытия академии (в 1892 году). В 1875 году Тимирязев получил степень доктора ботаники за сочинение «Об усвоении света растением». Харьковский профессор В. П. Бузескул, и это мог бы сказать о себе К. А. Тимирязев, писал: Тяжело положение русского профессора: чувствуешь себя лишним человеком. Удары грозят и слева и справа, и сверху и снизу. Для крайних левых - университеты лишь орудие для достижения их целей, и мы, профессора, - ненужный хлам, а сверху на нас смотрят как на неизбежное зло, лишь терпимое стыда ради перед Европой. - ОР РГБ. Ф. 70. К. 28. Д. 26 «У Тимирязева, - вспоминает его ученик писатель В. Г. Короленко, изобразивший Тимирязева как профессора Изборского в своей повести „С двух сторон“ - были особенные симпатические нити, соединявшие его со студентами, хотя очень часто разговоры его вне лекции переходили в споры по предметам вне специальности. Мы чувствовали, что вопросы, занимавшие нас, интересуют и его. Кроме того, в его нервной речи слышалась истинная, горячая вера. Она относилась к науке и культуре, которую он отстаивал от охватившей нас волны „опростительства“, и в этой вере было много возвышенной искренности. Молодёжь это ценила». В 1877 году был приглашён в Московский университет на кафедру анатомии и физиологии растений. Был сооснователем и преподавателем женских «коллективных курсов» (курсов профессора В.И. Герье, Московских высших женских курсов, положивших начало высшему женскому образованию России и стоявших у истоков Дарвиновского музея, Российского национального исследовательского медицинского университета имени Н. И. Пирогова, Московского государственного университета тонких химических технологий имени М. В. Ломоносова, Московского государственного педагогического университета. Кроме того, Тимирязев был председателем ботанического отделения Общества любителей естествознания, этнографии и антропологии при Московском университете.

Хотя он был наполовину парализован после болезни и не имел иных источников дохода, но в 1911 году покинул университет вместе с около 130 преподавателями, протестуя против притеснений студенчества и реакционной политики министра просвещения Кассо. По случаю 70-летнего юбилея Тимирязева 22 мая 1913 года И. П. Павлов так охарактеризовал своего коллегу: «Климент Аркадьевич сам, как и горячо любимые им растения, всю жизнь стремился к свету, запасая в себе сокровища ума и высшей правды, и сам был источником света для многих поколений, стремившихся к свету и знанию и искавших тепла и правды в суровых условиях жизни». Как и Дарвин, Тимирязев искренне стремился к сближению науки и, как ему тогда представлялось, основанной на разуме и освобождении либеральной политики России (особенно племянника) и Великобритании, поскольку считал и консерваторов, и Бисмарка и следовавших его курсу германских милитаристов врагами интересов и простого народа Англии, и славян, за которых сражались его братья, приветствовал русско-турецкую войну за освобождение славян и вначале Антанту и выступление России в защиту Сербии. Но, уже в 1914 разочаровавшись в мировой бойне, в 1915 принял приглашение А. М. Горького возглавить отдел науки в антивоенном журнале «Летопись», во многом именно благодаря Тимирязеву сплотившем и его коллег-физиологов нобелевских лауреатов И. И. Мечникова, И. П. Павлова, и деятелей культуры внука "дорогого и любимого учителя" К. А. Тимирязева А. Н. Бекетова А. А. Блока, И. А. Бунина, В. Я. Брюсова, В. В. Маяковского, С. Есенина, Л. Рейснер, И. Бабеля, Яниса Райниса, Джека Лондона, Герберта Уэллса, Анатоля Франса и социалистов-интернационалистов разных партий и направлений. В. И. Ленин, рассматривая "Летопись" как блок "махистов" (позитивиста Тимирязева) с Организационным комитетом Августовского блока 1912 года, в письме к А. Г. Шляпникову мечтал добиться союза с Тимирязевым против Августовского блока, но, сам не веря в это, просил хотя бы поместить в этот популярный журнал свои статьи. Всё же формально сотрудницей Тимирязева стала только Н. К. Крупская. ЦК партии эсеров с сентября 1917 выдвигал кандидатуру К. А. Тимирязева на пост министра просвещения Однородного социалистического правительства. Но наблюдая раскулачивание «немцев» (успешно конкурировавших с помещиками крестьян-товаропроизводителей, особенно фронтовиков), закономерные продовольственный кризис и продразвёрстку, отказ Временного правительства вернуть крестьянам всю незаконно захваченную помещиками землю, а земле и растениям - крестьян из окопов, К. А. Тимирязев с энтузиазмом поддержал Апрельские тезисы Ленина и Октябрьскую революцию, которая вернула его в Московский университет. В 1920 году один из первых экземпляров своей книги «Наука и демократия» отправил В. И. Ленину. В посвятительной надписи учёный отметил счастье «быть его [Ленина] современником и свидетелем его славной деятельности». «Только наука и демократия, - свидетельствует Тимирязев, рассматривавший Советскую власть, подобно многим „сменовеховцам“ и английским либералам, как форму перехода к либеральной демократии - по самому существу своему враждебны войне, ибо как наука, так и труд одинаково нуждаются в спокойной обстановке. Наука, опирающаяся на демократию, и сильная наукой демократия - вот то, что принесёт с собой мир народам». Участвовал в работе Народного комиссариата просвещения, а после отмены ВЦИК своих решений об исключении представителей социалистических партий и анархистов из Советов согласился стать депутатом Моссовета, очень серьёзно относился к этой деятельности, из-за которой простудился и умер.

Научная работа

Научные труды Тимирязева, отличающиеся единством плана, строгой последовательностью, точностью методов и изяществом экспериментальной техники, посвящены засухоустойчивости растений, вопросам питания растений, в особенности, разложению атмосферной углекислоты зелёными растениями под влиянием солнечной энергии, и немало способствовали уяснению этой важнейшей и интереснейшей главы растительной физиологии. Изучение состава и оптических свойств зелёного пигмента растений (хлорофилла), его возникновения, физических и химических условий разложения углекислоты, определение составных частей солнечного луча, принимающих участие в этом явлении, выяснение судьбы этих лучей в растении и, наконец, изучение количественного отношения между поглощённой энергией и произведённой работой - таковы задачи, намеченные ещё в первых работах Тимирязева и в значительной степени разрешённые в его последующих трудах. Спектры поглощения хлорофилла были изучены К. А. Тимирязевым, он же, развивая положения Майера о роли хлорофилла в преобразовании энергии лучей солнца в энергию химических связей органических веществ, показал, как именно это происходит: красная часть спектра создаёт вместо слабых связей С-О и О-Н высокоэнергетические С-С (до этого считалось что в фотосинтезе используются самые яркие в спектре солнечного света жёлтые лучи, на самом, деле, как показал Тимирязев, почти не поглощаемые пигментами листа). Сделано это было благодаря созданному К. А. Тимирязевым методу учёта фотосинтеза по поглощённому CO2, в ходе экспериментов по освещению растения светом разных длин волн (разного цвета) оказалось что интенсивность фотосинтеза совпадает со спектром поглощения хлорофилла. Кроме того, он обнаружил разную эффективность поглощения хлорофиллом всех лучей спектра с последовательным снижением по мере уменьшения длины волны. Тимирязев предположил, что светоулавливающая функция хлорофилла эволюционно возникла сначала у морских водорослей, что косвенно подтверждается наибольшим разнообразием поглощающих солнечную энергию пигментов именно у этой группы живых существ, его учитель академик Фаминцын развил эту идею гипотезой о происхождении всех растений от симбиоза таких водорослей, преобразовавшихся в хлоропласты, с другими организмами. Итог своим многолетним исследованиям фотосинтеза Тимирязев подвел в так называемой крунианской лекции «Космическая роль растения», прочитанной в Лондонском королевском обществе в 1903 - и эта лекция, и звание члена Общества были связаны с его статусом британского, а не иностранного учёного. Тимирязев устанавливает чрезвычайно важное положение, что ассимиляция лишь при относительно малых напряжениях света возрастает пропорционально количеству света, но затем отстаёт от него и достигает максимума «при напряжении, приблизительно равном половине напряжения солнечного луча, падающего на лист в нормальном направлении». Дальнейшее возрастание напряжения уже не сопровождается усилением ассимиляции света. В яркий солнечный день растение получает избыток света, вызывающий вредный перерасход воды и даже перегрев листа. Поэтому положение листьев у многих растений - ребром к свету, особенно резко выраженное у так называемых «растений-компасов». Путь к засухоустойчивому земледелию - селекция и выращивание растений с мощной корневой системой и пониженной транспирацией. В своей последней статье К. А. Тимирязев писал, что «доказать солнечный источник жизни - такова была задача, которую я поставил с первых же шагов научной деятельности и упорно и всесторонне осуществлял ее в течение полувека». По мнению академика В. Л. Комарова, научный подвиг Тимирязева состоит в синтезе историко-биологического метода Дарвина с экспериментальными и теоретическими открытиями физики XIX века, и, в особенности, с законом сохранения энергии. Труды К. А. Тимирязева стали теоретической базой развития земледелия, особенно засухоустойчивого, и «зелёной революции». К этому следует прибавить, что Тимирязев первый ввёл в России опыты с культурой растений в искусственных почвах. Первая теплица для этой цели была устроена им в Петровской академии ещё в начале 1870-х годов, то есть вскоре после появления этого рода приспособлений в Германии. Позже такая же теплица была устроена Тимирязевым на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде. Теплицы, особенно с искусственным освещением, представлялись ему крайне важными не только для ускорения селекционной работы, но и как один из магистральных путей интенсификации сельского хозяйства. Исследование Тимирязевым спектра поглощения хлорофилла и ассимиляции света растением и сегодня является базой для разработки источников искусственного освещения теплиц. В одной из глав своей книги "Земледелие и физиология растений" Тимирязев описал строение и жизнь льна и показал, как применить эти знания в агрономии. Таким образом, эта работа К. А. Тимирязева была первым изложением частной экологии растений. Помимо изучения магниевого фермента хлорофилла - структурного аналога железосодержащего гемоглобина, - Тимирязев впервые в мире установил эссенциальность (необходимость для жизни) цинка и возможность снижения потребности растений в железе при их подкормке цинком, что объяснило переход цветковых растений к охоте на животных (плотоядности) на почвах, бедных железом. Тимирязев детально исследовал не только проблемы физиологии растений, ассимиляции растением света, воды, питательных веществ почвы, удобрений, проблемы общей биологии, ботаники, экологии. Он считал необходимым развеять домыслы о сухом педантизме чудаков-профессоров и особенно ботаников, прекрасно разбирался не только в фотографии, но и в живописи, перевёл книгу о знаменитом живописце Тёрнере и написал к ней вступительную статью "Ландшафт и естествознание". Выдающиеся научные заслуги Тимирязева доставили ему звание члена Лондонского королевского общества, члена-корреспондента Российской Академии наук, почётного члена Харьковского и Санкт-Петербургского университетов, Вольного экономического общества и многих других учёных обществ и учреждений.

Отрицание антидарвинизма, в том числе, многих сторонников генетики Менделя и Вейсмана

Тимирязев признавал «громадное значение» результатов самого Г. Менделя и "менделизма", активно использовал "менделизм", сожалея о том, что Мендель публиковал свои работы "в неизвестном журнале" и не обратился вовремя к Чарльзу Дарвину - тогда наверняка бы они с Дарвиным его поддержали при жизни, "как и сотни других". Тимирязев подчёркивал, что, хотя и поздно (не ранее 1881 года) ознакомился с трудами Менделя, но сделал это значительно раньше и менделистов, и мендельянцев, и категорически отрицал противоположное менделизму "мендельянство" - перенос законов наследования некоторых простых признаков гороха на наследование тех признаков, которые согласно трудам и Менделя, и менделистов этим законам не подчиняются и подчиняться не могут. Он подчёркивал, что Мендель как "серьёзный исследователь" "никогда не смог бы стать мендельянцем". В статье «Мендель» для словаря «Гранат» Тимирязев писал о клерикальной и националистической деятельности современных ему антидарвинистов - сторонников этого мендельянства, искажающего учение менделизма и законы Г. Менделя:

В 1930-1950-е гг. эти вырванные из контекста цитаты из трудов Тимирязева воспроизводил в своих выступлениях Т. Д. Лысенко. В частности, в докладе 3 июня 1943 г. «К. А. Тимирязев и задачи нашей агробиологии» на торжественном заседании Академии наук СССР, посвящённом 100-летию со дня рождения К. А. Тимирязева в московском Доме учёных, Лысенко цитировал эти утверждения Тимирязева, называя менделистскую генетику «ложной наукой». Бессмысленность мендельянства и аргументов германских националистов против представлявшейся им англосаксонской и славянской теории эволюции Тимирязев видел и в том, что сам Грегор Мендель стоял на плечах титанов: родственников Тимирязева британских селекционеров Гарднеров и Дарвиных, и, в отличие от мендельянцев, признавал это и добросовестно ссылался на своих "нечистокровных" предшественников. Тимирязев подчёркивает лженаучный характер мендельянства и отсутствие реальной связи с менделизмом тем, что разочарованные такой, по их мнению, беспринципностью Менделя в проблемах расы мендельянцы часто отрекались от него и называли своим лидером Менделеева. В 1950 г. в статье «Биология» БСЭ писала: «Вейсман совершенно безосновательно назвал своё направление „неодарвинизмом“, против чего решительно выступил К. А. Тимирязев, показавший, что учение Вейсмана всецело обращено против дарвинизма». . Вейсман, называя себя дарвинистом и отрицая то, что соматические клетки, их ядра и цитоплазма содержат полный набор наследственной информации всего организма, представлял таким образом дарвинистов сторонниками самозарождения жизни и противниками клеточной теории, а отрубанием хвостов десятков тысяч крыс для обоснования ошибочности теории Ламарка отсутствием куцых крыс в потомстве компрометировал экспериментальную биологию и выставлял на посмешище не только себя, но и всех дарвинистов и чудаков-профессоров в целом, что очень огорчало Тимирязева. Сам первый создатель теории эволюции Уоллес точно так же характеризовал бессмысленность опытов Вейсмана: «Что касается уродств, то обыкновенно принимается, что они не передаются наследственно, и этому существует множество подтверждений. Во время моды на лошадей с энглизированными хвостами, все-таки не рождалось лошадей с короткими хвостами; китаянки не родятся с изуродованными ногами; не передаются наследственно и многочисленные формы уродований разных человеческих племен, хотя некоторые из них практикуются на сотнях поколений» (Уоллес А. Р., 1898, с. 672).. К. А. Тимирязев не отрицал рациональность некоторых идей Ж.-Б. Ламарка: в частности, он подчёркивал, что Дарвин, полностью отрицая главный принцип Ламарка об участии психических и волевых актов в приспособлении к среде, всегда признавал зависимость форм жизни от среды. Тимирязев присоединился к положению английского философа и социолога Г. Спенсера (1820-1903), который утверждал: «или существует наследственность приобретенных признаков, или не существует эволюции». Наследственность приобретённых признаков действительно наиболее ярко проявляется при размножении растений черенками, о чём Вейсман как зоолог не подумал, в ряде случаев при бесполом размножении животных, иногда в результате неотении при половом размножении, даже в норме у млекопитающих наследуются многие особенности химического состава организма матери, её системы иммунитета. Различие между Тимирязевым и Дарвиным, с одной стороны, и креационистами и ламаркистами, включая "советский творческий дарвинизм", с другой, заключается в дарвинистской теории эволюции путём естественного отбора, признающей статистическую! возможность! наследования некоторых! приобретённых признаков и новой наследственной информации, причём, хотя подлинными дарвинистами и категорически отрицается предложенная Вейсманом концепция борьбы за существование между генами в одном организме, механизмы передачи наследственной информации тоже могут эволюционировать. Поэтому о высказывании селекционера Вильморена, с трудами которого, как и трудами Л. Бербанка селекционеры России ознакомились благодаря переводам Тимирязева, Тимирязев писал: «говорят о наследственности приобретённых свойств, но сама наследственность - не является ли она приобретённым свойством?». В полемическом запале Тимирязев даже рассорился с Академией наук, обрушившись с резкой критикой за уступки антидарвинистам на одного из своих учителей - академика Фаминцына, который, возражая против чтения сочинений антидарвинистов (включая ламаркистов и нео и постнео - "дарвинистов") широкой общественностью, считал, что их всё же можно издавать небольшими тиражами для специалистов, так как специалисты смогут отделить рациональное зерно этих сочинений от заблуждений антидарвинистов, а ответы на возражения антидарвинистов помогут продвигать науку вперёд. К. А. Тимирязев так никогда и не простил Достоевскому то, что Сонечка Мармеладова читала труды дарвиниста Лайеля, а Раскольников обосновывал убийство старухи-процентщицы борьбой за существование. Сам термин "борьба за существование" Тимирязев называл "несчастной метафорой" и указывал на наличие в природе не только борьбы, но и взаимопомощи, особенно ярко проявляющейся в так называемом симбиозе, т. е. сожительстве организмов разных видов - блестящие открытия в исследовании симбиоза осуществил как раз один из его учителей академик Фаминцын. Именно поэтому "борьба за существование" между генами согласно концепции Августа Вейсманна особенно удручала Тимирязева, поскольку, как справедливо указывали антидарвинисты, изложение дарвинизма Вейсманом выставляет дарвинистов противниками клеточной теории и сторонниками витализма и cоциал-дарвинизма. В то же время Тимирязев никогда не был сторонником партийности и групповщины в науке, в частности, с уважением относился к тем виталистам, которые не претендовали на своё изложение дарвинизма. Так, он всегда подчёркивал, что И. П. Бородин - "очень серьёзный ботаник". В процессе формирования научного мировоззрения Тимирязев отводил биологии центральное место. Биология, подчеркивал он, стоит на стыке неорганического мира и мира человеческого, и поэтому ее развитие "послужило для более полного философского объединения всего обширного реального содержания человеческих знаний, доказав универсальность того научного приема раскрытия истины, который, отправляясь от наблюдения и опыта и проверяя себя наблюдением и опытом, оказался способным к разрешению самых сложных проблем, перед которыми беспомощно остановилась поэтическая интуиция теолога и самая тонкая диалектика метафизика".

Популяризация естествознания

Среди образованного русского общества Тимирязев пользовался широкой известностью как популяризатор естествознания. Его популярно-научные лекции и статьи, вошедшие в сборники «Публичные лекции и речи» (М., 1888), «Некоторые основные задачи современного естествознания» (М., 1895) «Земледелие и физиология растений» (М., 1893), «Чарлз Дарвин и его учение» (4 изд., М., 1898) являются счастливым соединением строгой научности, ясности изложения, блестящего стиля. Его «Жизнь растения» (9-е прижизненное изд., Москва, 1919; переведённое на все основные иностранные языки), представляет собой образец общедоступного курса физиологии растений. В своих популярно-научных произведениях Тимирязев является горячим защитником и популяризатором дарвинизма и стойким и последовательным сторонником рационалистического (как тогда говорили, "механистического", "картезианского") воззрения на природу физиологических явлений. Он противопоставлял разум оккультизму, мистицизму, спиритизму, инстинкту. На его рабочем столе всегда лежали шесть томов Конта, он называл себя сторонником положительной философии - позитивизма, и дарвинизм, и политическую экономию Маркса он считал исправлением ошибок и развитием биологии Конта и политэкономии Сен-Симона и Конта соответственно, руководствовался девизом Ньютона - "Физика, остерегайся метафизики".

Публикации

Список 27 научных работ Тимирязева, появившихся до 1884 года, помещён в приложении к его речи «L’etat actuel de nos connaissances sur la fonction chlorophyllienne» («Bulletin du Congr?s internation. de Botanique ? St.-Peterbourg», 1884). После 1884 года появились:

«L’effet chimique et l’effet physiologique de la lumi?re sur la chlorophylle» («Comptes Rendus», 1885)
«Chemische und physiologische Wirkung des Lichtes auf das Chlorophyll» («Chemisch. Centralblatt», 1885, № 17)
«La protophylline dans les plantes ?tiol?es» («Compt. Rendus», 1889)
«Enregistrement photographique de la fonction chlorophyllienne par la plante vivante» («Compt. Rendus», CX, 1890)
«Фотохимическое действие крайних лучей видимого спектра» («Труды Отделения физич. наук Общества любителей естествознания», т. V, 1893)
«La protophylline naturelle et la protophylline artificielle» («Comptes R.», 1895)
«Наука и демократия». Сборник статей 1904-1919 г. Ленинград: «Прибой», 1926. 432 с.

и другие работы. Кроме того, Тимирязеву принадлежит исследование газового обмена в корневых желвачках бобовых растений («Труды СПб. общ. естествоисп.», т. XXIII). Под редакцией Тимирязева вышли в русском переводе «Собрание сочинений» Чарльза Дарвина и другие книги. Как историк науки, он опубликовал биографии многих видных учёных. На протяжении более 50 лет он создал целую галерею биографий многих борцов за народное дело - от биографии социалиста Джузеппе Гарибальди в 1862 до очерка о "Друге народа" Марате в 1919, - причём показал, что несмотря на безупречную личную честность и преданность народу и якобинцы, и лидеры большевиков, в отличие от многих своих противников, были ограниченными, буржуазными революционерами, и с этим связаны созданные ими препятствия развитию демократии и нарушения прав человека.

Адреса

22 мая 1843 года - 1854 год - Галерная улица, 16;
1854 год - дом А. Ф. Юнкера - Большой проспект Васильевского острова, 8;
1867 год - октябрь 1868 года - Сергиевская улица, 5;
осень 1870 года - Каменноостровский проспект, 8.

1880-е - Малая Молчановка, 9

Память

В честь Тимирязева названы:

Тимирязевский район Москвы
посёлок Тимирязев Липецкой области, многие сёла России и Украины, посёлок в Азербайджане
Лунный кратер
Теплоход «Академик Тимирязев»
Московская сельскохозяйственная академия
Институт физиологии растений им. К. А. Тимирязева РАН
Государственный биологический музей им. К. А. Тимирязева
Премия РАН имени К. А. Тимирязева за лучшие работы по физиологии растений, Тимирязевские чтения РАН
Винницкая областная универсальная научная библиотека им. К.А. Тимирязева
Центральная станция юных натуралистов (Москва)
В 1991 году на Серпуховской линии Московского метрополитена была открыта станция метро «Тимирязевская». Линия стала называться Серпуховско-Тимирязевской.
Сельскохозяйственный техникум села Октябрьский городок
Улицы Тимирязева, Тимирязевская во многих населённых пунктах

В филателии

Почтовые марки СССР

Почтовая марка СССР, 1940 год

Почтовая марка СССР, 1951 год

Почтовая марка СССР, 1965 год

Цитаты

В состав того, что мы называем человечеством, входит более мёртвых, чем живых, тот, кого уже нет, продолжает жить между нами в своих идеях, в своих делах, своим примером.
Наука сама себе философия
Я поставил себе две параллельные задачи: работать для науки и писать для народа, т.е. популярно (от populus – народ). Эту двойственную деятельность ученого понимал уже великий Петр.
Я исповедую три добродетели: веру, надежду и любовь; я люблю науку как средство достижения истины, верю в прогресс и надеюсь на Вас (студентов)
Никто так не ошибался в своих предсказаниях, как пророки ограниченности человеческого знания
Если наука и не знает в настоящее время чего-нибудь, то она будет знать это в будущем
Растение – посредник между небом и землею. Оно - истинный Прометей, похитивший огонь с неба
Тот, кто сумел бы вырастить два колоса там, где прежде рос один, две былинки травы, где росла одна, заслужил бы благодарность всего человечества
Ломоть хорошо испеченного хлеба составляет одно из величайших изобретений человеческого ума.
…явится находчивый изобретатель и предложит изумленному миру аппарат, подражающий хлорофилловому зерну, - с одного конца получающий даровой воздух и солнечный свет, а с другого - подающий печеные хлебы
magister dixit (что в настоящем случае пришлось бы перевести „немец сказал") я никогда не признавал и не признаю за логический аргумент. Мнения, чьи бы то ни были, для меня - только слова, - убедительную силу я признаю за фактами и логическими доводами
Возьмите теперь любую книгу иностранного научного журнала, и вы почти наверное встретите русское имя
Творчество поэта, диалектика философа, искусство исследователя - вот материалы, из которых слагается великий учёный
Главная обязанность учёного не в том, чтобы пытаться доказать непогрешимость своих мнений, а в том, чтобы всегда быть готовым отказаться от всякого воззрения, представляющегося недоказанным, от всего опыта, оказывающегося ошибочным
….не давление потребностей, не запросы техники налагают свой отпечаток на развитие науки, как это нередко утверждают, а наука, развивающаяся своим самостоятельным логическим путём, и личные таланты её служителей рассыпают щедрой рукой те приложения к жизни, которые поражают воображение масс.
Наука не может двигаться по заказу в том или другом направлении; она изучает только то, что в данный момент созрело, для чего выработались методы исследования… Наука всегда идёт своим путём, таровато рассыпая по сторонам бесчисленные драгоценные приложения, и только крайняя близорукость может ловить приложения, не замечая, откуда они сыплются
Практической, в высшем смысле этого слова, оказалась не вековая практика медицины, а теория химика. Сорок лет теории дали человечеству то, чего не могли ему дать сорок веков практики (об исследованиях Пастера)
Как Прометей на этой фреске зажигает у молнии свой первый свет, так и современный Прометей - наука - должна была прежде подчинить своей власти этот небесный огонь, а ватем уже превратить разрушающую силу горного потока в источник будущего плодородия земли. (о горных гидроэлектростанциях)
Утверждать, что, открыв в явлениях бессознательной природы законы борьбы и естественного отбора, Дарвин сделал обязательным подчинение этим слепым законам и всей сознательной деятельности человека, -значит, навязывать ему абсурд, за который он нисколько не ответственен
Зависимость же форм от среды, то есть ту часть учения Ламарка, которая сохранила всё своё значение, Дарвин признавал с самых первых шагов (вспомним его первый набросок в записной книжке 1837 года) и, чем далее, тем более придавал ей значения. Только соединение этой стороны ламаркизма с дарвинизмом и обещает полное разрешение биологической задачи
Если Генрих IV мог когда-то сказать: «Селитра (понимай, порох) ограждает государства, защищает троны», то современный человек с большим правом может сказать: селитра возвышает благосостояние народов, увеличивает производительность тяжёлого труда земледельца
Благо тем странам, где правительства не становятся безумно на пути исторического развития народов, пытаясь загородить его штыками. Слава народам, которые в самые тяжёлые минуты своих исторических испытаний не теряют полного самообладания.
Волна столыпинского «успокоения» докатилась до Московского университета и унесла Лебедева на вечный покой. Эта новая жертва снова и снова приводит на память невольный крик, когда-то вырвавшийся из наболевшей груди Пушкина, - крик отчаяния, крик проклятия родившей его стране: «Угораздило же меня с умом и с сердцем родиться в России»
В своих объяснениях и Дарвин, и Маркс исходили из фактического изучения настоящего, но первый, главным образом, для объяснения тёмного прошлого всего органического мира, Маркс же, главным образом, для предсказания будущего, на основании «тенденции» настоящего, и не только предсказания, но и воздействия на него, так как, по его словам «философы занимаются тем, что каждый на свой лад объясняют мир, а дело в том, как его изменить»
Дипломаты ведут свой народ с завязанными глазами до самого края пропасти, в которую его моментально сталкивают. То же делают дипломаты другого берега. А когда ничего не ожидавшие, ничего не понимающие народы оказываются в смертельной схватке, в которой остается лишь одно - скорее перегрызть горло, пока тебе его не перегрызли, - дипломаты любуются на дело своих рук, объясняя его расовой ненавистью, историческими задачами, борьбой за культуру и другими хорошими словечками.. И это тем более легко, что с войной водворяется царство лжи, лжи вынужденной и доброхотной, лжи купленной и даровой, лжи обманывающих и обманутых, и тогда уже нет исхода. Вот почему очевидно, что на борьбу с войной можно рассчитывать не во время войны и даже не после нее, а только предотвратив ее возможность устранением тех, чья специальность - спускать с цепи этого демона войны
Война имела, имеет и может иметь только два результата: у победителей… завоевания вызывают жадность к новым завоеваниям, вырождающуюся в манию всемирного владычества, а у побежденных растет сдавленная и тем более могучая злоба, воплощающаяся в давно знакомом слове «revanche»
После изумительных, самоотверженных успехов наших товарищей в рядах Красной Армии, спасших стоявшую на краю гибели нашу Советскую республику и вынудивших тем удивление и уважение наших врагов, - очередь за Красной армией труда. Все мы - стар и млад, труженики мышц и труженики мысли - должны сомкнуться в эту общую армию труда, чтобы добиться дальнейших плодов этих побед. Война с внешним врагом, война с саботажем внутренним, самая свобода - всё это только средства; цель - процветание и счастье народа, а они созидаются только производительным трудом.
«…Большевики, проводящие ленинизм, - я верю и убеждён, - работают для счастья народа и приведут его к счастью». - Последняя цитата записана после смерти учёного со слов лечащего врача К. А. Тимирязева и В. И. Ленина Вайсброда. Её следует рассматривать в контексте поиска Вайсбродом мотива отравления своих пациентов злоумышленниками.